Книга Алексиса де Токвиля (1805—1859) «Старый порядок и Революция» (1856) открыла новый период изучения Французской революции. Пытаясь выяснить ее истоки, Токвиль обнаружил, что предшествовавший Революции старый порядок совершенно позабыт и сделался непонятным. И теперь нужно было идти в архивы и восстанавливать образ той Франции. Только так можно объяснить, почему произошла Революция и почему ее ход и результаты оказались такими, а не иными. Тем самым он задал новую научную программу исследований генезиса и характера переворота.
Сам же Токвиль выяснил, что французы не так уж резко порвали со своим прошлым, как это им казалось, что и этого прошлого они перенесли в новое свое состояние много прежних идей, привычек, стремлений, что многое, начало чего усматривалось в Революции, зародилось еще в Старом порядке. Токвиль указал, что французы более стремились к равноправию, чем к свободе, к равенству хотя бы и под властью деспота, чем к личной независимости.
Одним из важнейших научных достижений Токвиля стало открытие того, что характерная для постреволюционной Франции мелочная централизация активно развивалась еще в недрах Старого порядка. Со ссылкой на книгу Токвиля, Гюстав Лебон писал в конце XIX в.: «Особенно Революция не изменила ничего и не могла изменить в утвердившемся среди французов понятии о государстве, т.е. понятии о все большем расширении его функций и все большем ограничении инициативы граждан — этих основах современного социализма. Если хотят понять, до какой степени это стремление все передать в руки правительства, а следовательно, и увеличить число общественных должностей, присуще духу расы, стоит только перенестись мыслью за несколько лет до Революции. Действие центрального правительства было почти так же сильно, как и теперь».
Автор «Старого порядка и революции» не отрицал влияния рационалистической идеологии XVIII века, даже подчеркнув ее универсальный характер, делающий ее по своему влиянию сходной с религиями, которые обращаются к человеку вообще, но он вместе с тем положил начало научному исследованию реальных общественных взаимоотношений, совокупность которых и составляла то, что было обобщено под термином «Старый порядок».
